АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ № 22А-477/2024

12 июля 2024 г. г. Ростов-на-Дону

Судебная коллегия по уголовным делам Южного окружного военного суда в составе председательствующего Костина И.В., при помощнике судьи Груцыновой Е.П., сучастием военного прокурора отдела военной прокуратуры Южного военного округа советника юстиции Чистопрудова В.А., осуждённого Назарова М.А. и защитника Кисельниковой Е.В. рассмотрела в судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам осуждённого Назарова М.А. и защитника Инглези В.В. на приговор Сочинского гарнизонного военного суда от ДД.ММ.ГГГГ г., в соответствии с которым военнослужащий <данные изъяты> № сержант

Назаров Максим Александрович, родившийся ДД.ММ.ГГГГ г. в <адрес>, несудимый, женатый, имеющий ребёнка 2016 г.р., награждённый государственной наградой – медалью Жукова, проходящий военную службу по контракту с декабря 2016 г.,

осуждён за совершение преступления, предусмотренного ч. 2¹ ст. 332 УК РФ, клишению свободы на срок 2 года 6 месяцев в колонии-поселении.

В приговоре также разрешены вопросы, касающиеся порядка следования осуждённого к месту отбывания наказания и порядка исчисления срока наказания, меры пресечения, вещественных доказательств и процессуальных издержек.

Заслушав доклад председательствующего Костина И.В., выступления осуждённого Назарова М.А. и защитника Кисельниковой Е.В. в поддержку и обоснование доводов апелляционных жалоб, а также возражения прокурора Чистопрудова В.А., судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Назаров признан виновным в отказе от участия в боевых действиях, совершённом при следующих обстоятельствах, установленных судом первой инстанции.

ДД.ММ.ГГГГ г., находясь на построении личного состава вышеуказанной воинской части, Назаров, без уважительных причин, желая уклониться от участия в боевых действиях, отказался от участия в боевых действиях, не выполнив боевое распоряжение и приказ командира <данные изъяты> № об убытии на территорию проведения специальной военной операции (далее – СВО).

В апелляционных жалобах осуждённый Назаров и защитник Инглези, каждый в отдельности считая приговор незаконным, необоснованным и несправедливым ввиду несоответствия изложенных в нём выводов фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом, существенного нарушения уголовно-процессуального закона, неправильного применения уголовного закона и чрезмерной суровости назначенного наказания, просят его отменить и постановить оправдательный приговор.

В обоснование жалобы защитник Инглези, ссылаясь на нормы уголовно-процессуального закона и Федерального закона «О воинской обязанности и военной службе», утверждает, что при описании в приговоре преступного деяния, признанного доказанным, не указано, какие конкретно боевое распоряжение и приказ командира воинской части (реквизиты этих документов) отказался исполнить Назаров, а также не отражено место совершения преступления. При этом суд оставил без внимания, что указанные документы были обжалованы стороной защиты и находились на рассмотрении в суде. Вывод суда о наличии у Назарова намерения уклониться от участия в боевых действиях не обоснован, поскольку сам Назаров в суде пояснил, что умысла на подобного рода уклонение не имел и лишь хотел восстановить свою боеспособность с точки зрения состояния здоровья. Суд незаконно положил в основу приговора заключения судебно-медицинских экспертов от 12 февраля 2024 г. и экспертов-психиатров от 24 января 2024 г.

При этом, оспаривая заключение судебно-медицинских экспертов, автор жалобы утверждает, что лица, проводившие экспертизу, экспертами не являются, в постановлении следователя о назначении экспертизы таковыми не признавались, соответствующего образования не имеют, учреждение, в котором проводилось исследование, лицензии на проведение данного вида экспертиз не имеет, подписи указанных лиц под каждым блоком проведённых ими исследований отсутствуют. Кроме того, в данном заключении необоснованно указано об отсутствии у Назарова боевых ранений, полученных в ходе СВО, что свидетельствует о некомпетентности экспертов. Также, по мнению защитника Инглези, является необоснованным вывод экспертов-психиатров о том, что Назаров по своему психическому состоянию мог осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий в период инкриминируемого деяния. Однако судом не учтено, что последний раз Назаров проходил военно-врачебную комиссию (далее – ВВК) в августе 2023 г., которой дано заключение о годности его к военной службе с незначительными ограничениями (категория «Б»), а на момент совершения инкриминируемого преступления и после возбуждения уголовного дела его освидетельствование ВВК не проводилось. Кроме того, Назаров не является субъектом воинского преступления, поскольку срок действия контракта о прохождении военной службы истёк 8 декабря 2022 г., а новый контракт о прохождении военной службы он не заключал. Помимо этого, суд не принял во внимание наличие у Назарова предписания, выданного ему психологом после прибытия из зоны СВО, на запрет ношения оружия, которое ставит под сомнение его способность выполнять обязанности в зоне проведения СВО. В заключение автор жалобы утверждает о нарушении судом принципа состязательности сторон, так как суд, отклонив все ходатайства стороны защиты, лишил подсудимого возможности реализовать своё право на защиту путём представления своих доказательств.

В обоснование своей жалобы осуждённый Назаров, ссылаясь на нормы уголовно-процессуального закона, Федерального закона «О воинской обязанности и военной службе», Положение о военно-врачебной экспертизе, утверждённое постановлением Правительства РФ от 4 июля 2013 г. № 565 (далее – Положение), законодательство о порядке проведения судебно-экспертной деятельности, утверждает, что суд не принял во внимание его неспособность по состоянию здоровья выполнить боевое распоряжение и приказ командира воинской части об убытии в зону СВО, в связи с чем умысла на отказ от участия в боевых действиях он не имел, а потому в его деянии отсутствует состав инкриминированного преступления. В настоящее время он отстранён от несения службы с оружием, ему запрещены физические нагрузки, состояние здоровья ухудшается и на основании рекомендаций врача-травматолога от ДД.ММ.ГГГГ г. и хирурга-травматолога от ДД.ММ.ГГГГ г. он нуждается в проведении операции на левом коленном суставе и повторном проведении ВВК. Наряду с этим у него диагностировано наличие <данные изъяты>, доставляющей ему сильные боли, которая по медицинской рекомендации также требует операционного вмешательства. О необходимости своей госпитализации он неоднократно докладывал командиру воинской части, который проигнорировал эти рекомендации и нарушил его право на охрану здоровья и получение медицинской помощи. По факту неоказания ему медицинской помощи он ДД.ММ.ГГГГ г. обратился с заявлением в следственный отдел о возбуждении уголовного дела по признакам преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 124 УК РФ, по которому до настоящего времени проводится процессуальная проверка.

Кроме того, суд не установил категорию его годности к военной службе по состоянию на ДД.ММ.ГГГГ г. Не соглашаясь с заключением ВВК от ДД.ММ.ГГГГ г. о признании его годным к военной службе с незначительными ограничениями, которое, как утверждается в жалобе, оспаривается в отдельном судебном порядке, автор жалобы указывает, что ухудшившееся состояние его здоровья не соответствует данному заключению, в связи с чем он подлежит повторному освидетельствованию ВВК. При этом в рамках предварительного следствия категория его годности к военной службе по результатам ВВК не устанавливалась, а заявленное в ходе судебного разбирательства ходатайство о направлении его на ВВК для определения категории годности к военной службе по состоянию на ДД.ММ.ГГГГ г. было отклонено, чем нарушено его право на защиту.

Оспаривая допустимость, как доказательства, заключения судебно-медицинских экспертов от 12 февраля 2024 г., согласно которому имеющиеся у него заболевания не препятствуют прохождению военной службы, автор жалобы утверждает, что проводившие данное исследование специалисты не соответствуют квалификационным требованиям судебно-медицинского эксперта, поскольку в сведениях, отражённых в заключении, об их квалификации не указано «врач – судебно-медицинский эксперт». Кроме того, выводы заключения носят вероятностный (предположительный) характер, так как сделаны при отсутствии в распоряжении экспертов дополнительных исходных данных (справок о травме и ранении, медицинской характеристики), которые не были истребованы из органа предварительного расследования. Наряду с этим в заключении экспертов не отражены ход, методы и результаты их исследования, при этом исследования в части, касающейся каждого из них, эксперты не подписали, подписав лишь выводы экспертизы в целом; отсутствуют протоколы с отметкой о предупреждении экспертов об ответственности за дачу заведомо ложного заключения. К заключению экспертов не приложены цифровые носители диагностических исследований (МРТ и КТ, их расшифровки, диск с исследованиями, копии результатов ЭКГ, ЭХО-КГ), не поставлен диагноз согласно МКБ-10. В целях устранения недостаточной ясности данного заключения стороной защиты были заявлены ходатайства о вызове и допросе некоторых экспертов, а также о проведении повторной судебно-медицинской экспертизы, в удовлетворении которых суд отказал, чем нарушил его право на заявление отвода экспертам и тем самым право на защиту. Между тем выводы экспертов, по мнению автора жалобы, опровергаются вышеуказанными рекомендациями врачей-травматологов от 8 сентября и 30 октября 2023 г., справкой о ранении и копией медицинской книжки о необходимости проведения плановой операции на коленных суставах. Экспериментальные исследования о возможности выполнения им нормативов по физической подготовке и о наличии препятствий для бега по пересечённой местности экспертами не проводились, которые не ответили на вопрос, имеется ли по состоянию на 18 декабря 2023 г. устоявшийся медицинский результат (окончено ли лечение). При этом экспертами сделан недостоверный вывод об отсутствии у него военной травмы, который противоречит медицинской документации. Допрошенная в суде свидетель ФИО11 (врио начальника медицинской части) дала ложные показания о его ненуждаемости в операциях и о наличии у него <данные изъяты> годности к военной службе с незначительными ограничениями. В связи с этим 3 апреля 2024 г. он обратился в Генеральную прокуратуру РФ с заявлением о привлечении к уголовной ответственности экспертов и указанного свидетеля за дачу заведомо ложных заключения и показаний, проверка по которому не завершена.

Суд также нарушил его право на защиту, отказав в удовлетворении ходатайств о вызове и допросе экспертов-психиатров, давших заключение от 24 января 2024 г., и о назначении повторной судебной психолого-психиатрической экспертизы, поскольку вопрос о допуске его к оружию по состоянию на ДД.ММ.ГГГГ г., на который эксперты не смогли ответить как выходящий за рамки их компетенции, судом остался неразрешённым.

Суд не установил наличие у него статуса военнослужащего на дату совершения инкриминированного преступления, поскольку срок действия контракта о прохождении военной службы истёк, новый контракт он не заключал, а доказательств, подтверждающих наличие у него статуса военнослужащего, материалы дела не содержат.

Отказ государственного обвинителя от представления в качестве доказательств показаний ряда свидетелей и исключение судом их из числа доказательств, по мнению осуждённого Назарова, свидетельствуют о необоснованности предъявленного ему обвинения.

Кроме того, суд нарушил его право на защиту тем, что не предоставил копию протокола судебного заседания с номерами листов дела и приобщённых в суде копий документов, а также отказал в предоставлении ему возможности изготовить (сфотографировать) копии материалов уголовного дела.

Уголовное дело незаконно рассмотрено Сочинским гарнизонным военным судом, поскольку до начала судебного заседания им было подано ходатайство об изменении территориальной подсудности, которое в указанный суд якобы не поступало.

В заключение жалобы осуждённый Назаров также обращает внимание, что в его деянии отсутствует состав преступления – объективная сторона, поскольку на видеозаписи не зафиксирован его отказ от исполнения боевого распоряжения и отражена лишь его просьба о направлении на операцию.

В возражениях на апелляционные жалобы заместитель военного прокурора 152 военной прокуратуры гарнизона майор юстиции Ярощук М.С., считая приговор законным, обоснованным и справедливым, просит оставить его без изменения, а апелляционные жалобы осуждённого и защитника Инглези – без удовлетворения.

Рассмотрев материалы уголовного дела, проверив доводы апелляционных жалоб и возражений на них, судебная коллегия приходит к выводу о том, что приговор является законным, обоснованным и справедливым, а апелляционные жалобы не подлежат удовлетворению по следующим основаниям.

Довод осуждённого Назарова о незаконности рассмотрения уголовного дела Сочинским гарнизонным военным судом является необоснованным, поскольку каких-либо правовых оснований для изменения территориальной подсудности, предусмотренных ст. 35 УПК РФ, из материалов дела не усматривается и стороной защиты не приведено.

Как видно из протокола судебного заседания, в ходе судебного разбирательства, всоответствии со ст. 15, 244, 274 УПК РФ, обеспечено равенство прав сторон, которым суд первой инстанции, сохраняя объективность и беспристрастность, в условиях состязательного процесса создал необходимые условия для всестороннего и полного исследования обстоятельств дела.

Все представленные сторонами доказательства надлежаще исследованы судом, и сомнений в своей достоверности и допустимости не вызывают, все заявленные участниками судебного разбирательства ходатайства разрешены в установленном законом порядке.

Судебной коллегией не установлено нарушений, которые бы ограничили право стороны защиты на представление доказательств, а также каких-либо данных, могущих свидетельствовать об исследовании недопустимых доказательств, ошибочном исключении из разбирательства по делу допустимых доказательств или об отказе сторонам в исследовании доказательств, которые могли бы иметь существенное значение для правильного разрешения дела.

Вывод суда в приговоре о виновности Назарова в инкриминированном деянии подтверждается совокупностью исследованных судом доказательств, к числу которых относятся показания свидетелей ФИО12, копия выписки из боевого распоряжения врио командира <данные изъяты> № от ДД.ММ.ГГГГ г. № № о направлении военнослужащих, включая Назарова, для участия в СВО, выписка из приказа врио командира <данные изъяты> № от ДД.ММ.ГГГГ г. № № о возложении на Назарова обязанности убыть в служебную командировку для выполнения специальных и боевых задач, протокол осмотра от 15 января 2024 г. видеозаписи и диска с видеозаписью доведения до Назарова данного боевого распоряжения и отказа последнего от его исполнения по причине нуждаемости в оперативном лечении, заключение судебно-медицинских экспертов от 12 февраля 2024 г. и показания эксперта ФИО13, заключение по результатам амбулаторной судебной психолого-психиатрической экспертизы от 24 января 2024 г., а также учётно-послужные и иные документы.

Указанные доказательства надлежащим образом исследованы и оценены судом в ходе судебного разбирательства, достаточно полно и правильно изложены в приговоре, сомнений в своей относимости, допустимости и достоверности не вызывают.

Вопреки утверждению защитника Инглези, в приговоре, как это установлено требованиями ст. 307 УПК РФ, содержится описание преступного деяния осуждённого с указанием места, времени и способа его совершения, формы вины и мотива, изложены доказательства его виновности по подтверждённому в суде обвинению применительно к вменённому преступлению, приведены основания, по которым одни доказательства признаны достоверными, а другие отвергнуты судом, сформулированы выводы о квалификации деяния осуждённого, а также по другим вопросам, подлежащим разрешению при постановлении обвинительного приговора. Отсутствие в описании преступного деяния сведений о реквизитах боевого распоряжения и приказа командира воинской части о необходимости убытия Назарова в зону СВО не ставит под сомнение достоверность установленных судом фактических обстоятельств дела, поскольку наличие указанных боевого распоряжения и приказа командира воинской части подтверждается материалами дела, а информация о реквизитах этих документов приведена в приговоре при изложении соответствующих доказательств виновности Назарова в совершении инкриминированного деяния. Что касается довода защитника Инглези о неуказании в приговоре места совершения преступления, то его нельзя признать состоятельным, поскольку отказ от убытия в зону СВО был заявлен Назаровым, как указано в приговоре, на построении личного состава <данные изъяты> №, которая, согласно предъявленному обвинению, дислоцирована в <адрес>

Ссылки авторов жалоб на оспаривание в отдельном судебном порядке заключения ВВК от 31 августа 2023 г., вышеуказанных боевого распоряжения и приказа командира воинской части о необходимости убытия Назарова в зону СВО, а также обращения последнего с заявлениями о привлечении к уголовной ответственности различных должностных лиц в связи с неоказанием ему надлежащей медицинской помощи и дачей заведомо ложных заключения экспертов и показаний свидетеля – сами по себе не влияют на правильность оценки судом вышеприведённых доказательств по правилам ст. 87 и 88 УПК РФ.

Доводы стороны защиты о невиновности Назарова в совершении инкриминированного деяния получили надлежащую оценку в приговоре и с учётом совокупности исследованных доказательств обоснованно отвергнуты судом первой инстанции с приведением соответствующих мотивов.

Утверждение осуждённого об отсутствии на видеозаписи фиксации факта его отказа от исполнения боевого распоряжения (объективной стороны инкриминированного преступления) не может быть принято во внимание, поскольку, согласно данной видеозаписи, до него было доведено содержание боевого распоряжения. В то же время иными доказательствами (показаниями свидетелей ФИО14, ведомостью доведения боевого распоряжения и рапортом Назарова от ДД.ММ.ГГГГ г.) подтверждается факт отказа Назарова убыть в район боевых действий для выполнения специальных задач под предлогом нуждаемости в оперативном лечении.

Каких-либо оснований сомневаться в объективности и достоверности показаний указанных свидетелей не имеется, поскольку они являются последовательными и согласуются с совокупностью иных доказательств по делу, не содержат существенных противоречий в части юридически значимых обстоятельств, входящих в предмет доказывания по данному уголовному делу. Предусмотренных ст. 75 УПК РФ оснований для признания недопустимыми доказательствами показаний свидетеля Кушнаренко и эксперта Рамазанова, о чём ходатайствовала сторона защиты в суде апелляционной инстанции, не имеется.

Вопреки мнению осуждённого Назарова об обратном, отказ государственного обвинителя от представления в качестве доказательств показаний ряда свидетелей и исключение судом их из числа доказательств не свидетельствуют о необоснованности предъявленного ему обвинения и обусловлены исключительно тем обстоятельством, что совокупность иных представленных суду доказательств являлась достаточной для разрешения уголовного дела.

Из материалов дела следует, что нарушений правовых норм, регулирующих основания, порядок назначения и производства экспертиз по уголовному делу, которые могли бы повлечь недопустимость заключений экспертов, не допущено.

Требования ч. 3 ст. 195 УПК РФ об ознакомлении с постановлениями о назначении экспертиз обвиняемого, защитников и разъяснении им прав, предусмотренных ст. 198 УПК РФ, по делу выполнены. Вопреки доводам стороны защиты, в ходе ознакомления обвиняемому и защитникам предоставлена возможность ходатайствовать о постановке новых вопросов, проведении экспертиз в другом экспертном учреждении, заявлять отводы экспертам, а также реализовать иные предусмотренные законом права, чем сторона защиты воспользовалась.

По заключению судебно-медицинских экспертов от 12 февраля 2024 г. и показаниям допрошенного в суде эксперта Рамазанова (врача-ортопеда-травматолога), имеющиеся у Назарова дегенеративные заболевания пояснично-крестцового отдела позвоночника и коленных суставов имеют хронический прогрессирующий характер, которые в период ремиссии не препятствуют прохождению военной службы. При этом в период обострения данных заболеваний требуется проведение консервативного амбулаторного и/или стационарного лечения и при отсутствии консервативной терапии, либо прогрессировании заболевания может потребоваться оперативное лечение. В представленной на экспертизу документации, а также по результатам осмотра Назарова, объективных данных, указывающих на ухудшение состояния здоровья последнего на ДД.ММ.ГГГГ г., препятствующих прохождению военной службы, требующих проведения стационарного лечения, не содержится, равно как и абсолютных показаний для проведения оперативного лечения как по состоянию на указанную дату, так и на дату проведения обследования. Показаний для оказания Назарову высокотехнологической медицинской помощи в период с апреля 2022 г. по февраль 2024 г. не имеется. Кроме того, при обострении у Назарова хронических заболеваний в области коленных суставов плановое оперативное лечение может понадобиться только при отсутствии эффекта от консервативной терапии.

Суд обоснованно принял в качестве доказательства указанное заключение экспертов по результатам судебно-медицинской экспертизы, которая проведена в филиале ФГКУ «111 Главный государственный центр судебно-медицинских и криминалистических экспертиз» Минобороны России с соблюдением требований уголовно-процессуального закона, Федерального закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» с привлечением компетентных специалистов ФИО15, имеющих необходимое для дачи заключения высшее медицинское образование, высшую квалификационную категорию и длительный стаж работы по специальности, прошедших специальную подготовку каждый по своей специальности (судебной медицине, кардиологии, нейрохирургии, неврологии, травматологии и ортопедии соответственно). Поскольку в силу ч. 2 ст. 195 УПК РФ проведение судебных экспертиз допустимо не только государственными, но и иными экспертами из числа лиц, обладающих специальными знаниями, то отсутствие у экспертов (за исключением Лиясова) квалификации «врача – судебно-медицинского эксперта» само по себе не ставит под сомнение их компетентность как специалистов.

При этом заключение экспертов отвечает требованиям ст. 204 УПК РФ, содержит полные ответы на поставленные вопросы, указание на применённые методики и другие необходимые данные, в том числе заверенные подписями экспертов записи о разъяснении прав и обязанностей, предусмотренных ст. 57 УПК РФ, и о предупреждении об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения. Уголовно-процессуальный кодекс РФ не предусматривает обязательное оформление подписки в виде отдельного документа (протокола). Подписан и заверен акт экспертизы надлежащим образом, а отсутствие подписей экспертов под каждым блоком проведённых каждым из них исследований не свидетельствует о недопустимости данного заключения как доказательства. Выводы экспертов должным образом мотивированы, и ставить под сомнение как их научную обоснованность, так и достоверность материалов уголовного дела, которые были достаточны для ответов на поставленные перед экспертами вопросы, оснований не имеется. Все сведения о состоянии здоровья Назарова и об имеющихся у него заболеваниях эксперты получили из материалов уголовного дела (копий медицинской книжки, заключения врача-невролога, протоколов МРТ коленных суставов, выписных эпикризов, в том числе истории болезни, а также путём непосредственного медицинского осмотра Назарова), в полном объёме представленных следователем им для исследования. При таких данных ссылка стороны защиты на отсутствие в распоряжении экспертов иных документов не влияет на правильность оценки судом заключения экспертов, как содержащего аргументированные и достоверные выводы.

Более того, в судебном заседании эксперт ФИО16 подтвердил достоверность выводов проведённой экспертизы и пояснил, каким образом комиссия пришла к выводу об отсутствии у Назарова препятствий к прохождению военной службы с учётом имеющихся у того заболеваний.

Каких-либо оснований для вывода о том, что эксперты являлись заинтересованными в исходе дела лицами, также не имеется и из материалов уголовного дела не усматривается. В деле отсутствуют какие-либо основанные на фактических данных сведения о наличии предусмотренных ст. 70 УПК РФ обстоятельств для отвода экспертов, участвовавших в производстве экспертиз.

По результатам проверки судом заключений экспертов в приговоре сделан основанный на материалах уголовного дела вывод об объективности и полноте проведённых экспертиз.

Довод авторов жалоб об отсутствии у филиала ФГКУ «111 Главный государственный центр судебно-медицинских и криминалистических экспертиз» Минобороны России лицензии на проведение соответствующего вида экспертиз является несостоятельным, поскольку данное учреждение является государственным профильным учреждением по проведению судебно-медицинских экспертиз, а в силу положений Федерального закона от 4 мая 2011 г. № 99-ФЗ «О лицензировании отдельных видов деятельности» судебно-экспертная деятельность в Российской Федерации лицензированию не подлежит.

При таких данных в удовлетворении ходатайств стороны защиты о вызове и допросе других экспертов, входящих в состав комиссии, давшей указанное заключение, и о назначении повторной судебно-медицинской экспертизы судом отказано правомерно ввиду отсутствия оснований, предусмотренных ч. 2 ст. 207 УПК РФ.

С учётом изложенного ссылка стороны защиты на рекомендации врача-травматолога от ДД.ММ.ГГГГ г. и хирурга-травматолога от ДД.ММ.ГГГГ г. о нуждаемости Назарова в проведении операции на левом коленном суставе и повторном проведении ВВК обоснованно отвергнута судом первой инстанции, поскольку данные рекомендации сами по себе не опровергают совокупность положенных в основу приговора доказательств, в том числе заключение судебно-медицинских экспертов от 12 февраля 2024 г., и не ставят под сомнение правильность выводов о доказанности совершения Назаровым вменённого преступления.

По этим же основаниям суд отвергает как несостоятельные доводы авторов жалоб о непроведении в отношении Назарова освидетельствования ВВК на предмет определения его годности по состоянию на 18 декабря 2023 г. и об отказе суда в удовлетворении соответствующего ходатайства стороны защиты, поскольку данное обстоятельство подтверждено заключением судебно-медицинских экспертов об отсутствии у Назарова по состоянию здоровья препятствий для прохождения военной службы, которые бы требовали стационарного лечения и могли является законным основанием для освобождения его от исполнения обязанностей военной службы.

Ссылка сторона защиты на якобы неразрешённость судом вопроса о возможности допуска Назарова к оружию по состоянию на ДД.ММ.ГГГГ г. также является необоснованной, поскольку, как верно установил суд первой инстанции, Назаров является годным к военной службе с незначительными ограничениями и по своему психическому состоянию мог и может осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. В связи с этим оснований для вызова и допроса экспертов-психиатров, давших заключение от 24 января 2024 г., и назначения повторной судебной психолого-психиатрической экспертизы не имеется.

Несогласие авторов жалоб с вышеуказанными экспертными заключениями, показаниями эксперта ФИО17 и свидетеля ФИО18, а также их оценкой, данной судом в приговоре, само по себе не свидетельствует о недостоверности этих доказательств и не является основанием как для отмены приговора, так и для возвращения уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ, о чём ходатайствовала сторона защиты в суде апелляционной инстанции.

Доводы авторов жалоб об отсутствии у Назарова на момент совершения вменённого преступления статуса военнослужащего в связи с истечением срока контракта о прохождении военной службы судебная коллегия отвергает как необоснованные. В силу п. 23 ст. 34 Положения о порядке прохождения военной службы, утверждённого Указом Президента РФ от 16 сентября 1999 г. № 1237, военная служба оканчивается в день исключения военнослужащего из списков личного состава воинской части в связи с увольнением с военной службы, гибелью (смертью), признанием безвестно отсутствующим или объявлением умершим. Поскольку после истечения срока контракта Назаров не был уволен с военной службы и исключён из списков личного состава воинской части, то вне зависимости от причин этого обстоятельства он продолжает находиться в сфере военно-служебных отношений и является субъектом воинских правоотношений.

Иные доводы жалоб, в том числе относительно вывода экспертов о характере полученной Назаровым травмы в ходе СВО и отсутствия в материалах дела цифровых носителей результатов диагностики, на основании которых дано экспертное заключение, направлены на переоценку установленных по делу фактических обстоятельств. Аналогичные доводы являлись предметом надлежащей проверки и оценки суда, не нашли своего подтверждения в ходе судебного разбирательства, противоречат совокупности собранных по делу доказательств, обоснованно отвергнуты по основаниям, подробно изложенным в приговоре, не являются основанием для отмены приговора и не ставят под сомнение наличие в действиях Назарова состава вменённого преступления.

Таким образом, утверждения авторов апелляционных жалоб о неспособности Назарова по состоянию здоровья выполнить боевое распоряжение и приказ командира воинской части об убытии в зону СВО и об отсутствии у него тем самым умысла на отказ от участия в боевых действиях противоречат материалам уголовного дела, вследствие чего являются необоснованными.

На основе приведённых доказательств суд первой инстанции, правильно установив фактические обстоятельства содеянного осуждённым Назаровым, верно квалифицировал его деяние как преступление, предусмотренное ч. 2¹ ст. 332 УК РФ.

Представленные осуждённым в суд апелляционной инстанции медицинские документы о его плановой госпитализации с ДД.ММ.ГГГГ г. не влияют на правильность вывода суда о виновности Назарова в совершении инкриминированного преступления.

Каких-либо нарушений уголовно-процессуального закона, которые путём лишения или ограничения гарантированных УПК РФ прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным образом повлияли или могли повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора, по делу судом не допущено.

Доводы осуждённого Назарова о нарушении его права на защиту в связи с непредоставлением судом ему возможности получить копии протокола судебного заседания с номерами листов дела и приобщённых документов, а также изготовить (сфотографировать) копии материалов уголовного дела нельзя признать обоснованными, поскольку, как видно из материалов уголовного дела, Назаров получил как копии протокола и аудиозаписей судебного заседания, так и без ограничения во времени ознакомился в целом с материалами уголовного дела (т. 4 л.д. 7, 238, 241, 244, т. 5 л.д. 1, 5, 8, 17, 26), что свидетельствует об отсутствии нарушения его права на защиту.

Наказание Назарову назначено в соответствии с требованиями ст. 6, 7, 43, 60, 61, 63УК РФ, с учётом характера и степени общественной опасности совершённого преступления, данных о его личности, наличия смягчающих и отягчающего наказание обстоятельств, влияния подлежащего назначению наказания на исправление осуждённого и условия его жизни.

На основании п. «г» ч. 1 и ч. 2 ст. 61 УК РФ суд первой инстанции в качестве обстоятельств, смягчающих наказание, признал наличие у Назарова малолетнего ребёнка и в должной мере учёл факт привлечения его к уголовной ответственности впервые, участие в специальной военной операции и наличие статуса ветерана боевых действий.

Кроме того, при назначении наказания Назарову суд, в соответствии с п. «л» ч. 1 ст. 63 УК РФ, обоснованно признал отягчающим обстоятельством совершение преступления в период мобилизации. При этом, вопреки доводам стороны защиты, суд первой инстанции правильно исходил из того, что, поскольку признак «в период мобилизации» не предусмотрен диспозицией ч. 2¹ ст. 332 УК РФ, он подлежит учёту как отягчающее наказание обстоятельство.

Вместе с тем с учётом характера и степени общественной опасности совершённого преступления, фактических обстоятельств противоправного деяния, направленного против установленного порядка прохождения военной службы в период мобилизации, суд первой инстанции с приведением в приговоре надлежащих мотивов принятого решения, исходя из целей назначения наказания, пришёл к правильному выводу о возможности исправления осуждённого только в условиях изоляции его от общества, а также об отсутствии оснований для применения положений ст.64 и 73 УК РФ.

Решение суда о виде исправительного учреждения, а также о порядке следования и о зачёте времени следования осуждённого к месту отбывания наказания соответствует требованиям ст. 58 УК РФ и 75¹ УИК РФ.

Поскольку суд первой инстанции при назначении наказания учёл факт участия Назарова в специальной военной операции и наличие у него статуса ветерана боевых действий, то представленные осуждённым суду апелляционной инстанции документы о награждении его государственной наградой (медалью Жукова), о чём сторонам и суду не было известно на день постановления приговора, сами по себе не влияют на справедливость назначенного наказания и не могут служить основанием для его смягчения.

Данных о наличии иных смягчающих наказание обстоятельств, которые не были известны суду либо которые в силу требований закона могли бы являться безусловным основанием к изменению назначенного осуждённому наказания, в материалах дела не имеется и суду апелляционной инстанции не представлено.

Таким образом, оснований для отмены или изменения приговора, в том числе по доводам апелляционных жалоб, не имеется.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 389²⁰, 389²⁸ и 389³³ УПК РФ, судебная коллегия

ПОСТАНОВИЛА:

Приговор Сочинского гарнизонного военного суда от ДД.ММ.ГГГГ г. вотношении Назарова Максима Александровича оставить без изменения, а апелляционные жалобы осуждённого Назарова М.А. и защитника Инглези В.В. – без удовлетворения.

Настоящее апелляционное постановление может быть обжаловано вКассационный военный суд в порядке и сроки, предусмотренные гл. 47¹ УПК РФ.

В случае направления уголовного дела в Кассационный военный суд для рассмотрения в кассационном порядке осуждённый вправе ходатайствовать о своём участии в заседании суда кассационной инстанции, поручить осуществление своей защиты избранному им защитнику, отказаться от защитника либо ходатайствовать перед судом кассационной инстанции о назначении ему защитника.

Председательствующий И.В. Костин